René KAËS The psychical reality  of linking

Рене КАЕС Установление связей в психической реальности*

В данном исследовании я предлагаю развить некоторые аспекты концепта установления связей, концентрируясь на принадлежащей ему психической реальности. Данный подход позволяет отделить психоаналитическую концепцию установления связей от прочих способов концептуализации, таких как психосоциальный, социологический и антропологический, а также взглянуть на тему установления связей в подсознательной реальности вне общепринятых практик индивидуального подхода.

Психоаналитики, как правило, относятся к субъекту как к чему-то единичному, отдельному. Его представляют, как нечто целое в определенном моменте времени, либо, как принято говорить, нечто индивидуальное. В этой среде индивидуального подхода исследователя прежде всего интересует подсознательная составляющая субъекта, т.е. то, как организован его внутренний мир и противоречия, как он развивался и где встречались непреодолимые преграды, а также процесс субъективизации.

Результаты опытов и исследований позволили психоаналитикам узнать о структуре и принципах функционирования этого мира. Но, чтобы объединить знания о подсознательном, используя то, что подсознательному уже известно, им было необходимо изолировать внутреннюю психическую реальность от ее социального и интерсубъективного окружения. Временно исключив экстрафизические и метафизические факторы внутреннего мира, этот весьма радикальный трюк психоаналитического метода применимо к индивидуальному подходу раскрыл понимание эффектов подсознательного в них самих, сделав эффективным данный подход к ним.

Концепт психической реальности и его применение

Подсознательное или, точнее сказать, подсознательная психическая реальность, является основообразующей гипотезой психоанализа. Я бы суммировал данное утверждение следующим образом: психическая реальность прежде всего определяется своей собственной сущностью, являющейся психическим материалом, который нельзя никак сбросить или противопоставить иному порядку реальности. Прецедент, данный подсознательным желаниям, характерен для психической реальности: «Если некто сталкивается с подсознательными желаниями, выраженными в своей максимальной и наиболее уникальной форме, то он должен признать, что психическая реальность является особой формой существования, которую ни в коем случае нельзя путать с материальной реальность» (Фрейд, 1900а, стр. 625). Таким образом, сущность психической реальности сформирована из подсознательных образований, процессов и событий. Мечты, подсознательные фантазии, побуждения, симптомы и прочие подобные образования, имеющие компромиссную структуру (например, симптом и целый ряд противоречий между желаниями и стремлением к защищенности, удовольствием и неудовольствием) – все это является эффектами психической реальности. Эта реальность противоположна материальной или внешней реальности, однако неуклонно взаимодействует с ними.

Методологически разделяя объект своих теорий на множество других и выбирая метод согласно целям психоанализа, применимо к индивидуальному предмету, «кушеточные» психоаналитики толкают к границам психоаналитической ситуации нечто, что «все еще остается известным». Однако контуры и область остаточного может быть зарисована спекулятивно. Это то, что делали З. Фрейд и некоторые его современники много лет назад, отразив в своих работах о «прикладном психоанализе»: «Тотем и табу» (1912-13), «Групповая психология и анализ эго (1912с). В этих, а также в работах К. Абрахама (1909), С. Ференци (1918) и Т. Райка (1957) и четко засвидетельствованы эти попытки.

Удивительно, что в самом центре своих исследований, по большей части посвященных интерпсихическим образованиям, Фрейд, благодаря своему гению, смог открыть путь в иное измерение подсознательной психической реальности: некоторые психические формации могут быть общими для нескольких предметов, могут передаваться от предмета к предмету либо уже быть переданными. Свой взгляд Фрейд начинает описывать с концептов идентификации, воображаемого общества, зависимости импульсов эго от материнского эго и разделяемых идеалов. Несмотря на то, что Фрейд не концептуализирует данное трансверсальное измерение психической реальности, он открыл перспективу, которая привела представлению, что интерпсихическая реальность во многом формируется из или при взаимодействии с образованиями и процессами, принадлежащими психической реальности прочих субъектов. Данное можно также отнести к теории об эго, супер-эго, идентификациях во второй теме, теории психической передаче между и через поколения, а также к гипотезе о групповом самосознании.

Второй прорыв в психоанализе связан с появлением новых психоаналитических процессов, в которых среда изучения характеризовалась взаимодействием нескольких субъектов с одним или более психоаналитиком: групповые терапии, психоаналитические сеансы внутри семей и пар, а также работа над ранними стадиями отношений между ребенком и родителем. Ни Фрейд, ни кто-либо другой из его современников не использовали ничего из этого в своей психоаналитической практике. Как только в данных средах начали обнаруживаться особые процессы и образования, стало необходимым рассматривать их как объекты изучения психоанализа.

Но какие же концепты должны здесь использоваться? Нужно ли принимать во внимание только эффекты связующих звеньев и группы внутри пространства каждого из субъектов, не беря в расчет их подсознательную психическую реальность, либо же эту реальность нужно рассматривать как нечто, сформированное исключительно из интерпсихических образований (отношений и идентификаций объекта) их субъектов?¹ Или же необходимо признать, что психическая реальность в пределах связующих звеньев состоит из соответствующих образований и процессов, давая им определенную сущность? Первые две точки зрения концентрируются на пространстве индивидуального субъекта. Но если все же придерживаться последней гипотезы, какую теорию и метапсихологию нужно использовать? Этот вопрос накладывается на другой, более радикальный: как работают отношения между знанием подсознательного и средой, открывающей к нему доступ?²

Исследуя сущность психической реальности в пространствах кроме внутреннего мира, я принял в качестве основного концепта определение психоанализа, данное Фрейдом еще во времена, когда психоанализ заключался исключительно в индивидуальном подходе: «Психоанализ – это метод исследования психических расстройств, которые в иных случаях будут недоступны, метод терапии психических расстройств, обнаруженных во время исследования, а также способ концептуализации психической жизни, полученной с помощью вышеуказанных методов, что постепенно ведет образованию новой научной дисциплины» (1924f, стр.235, выделения текста согласно оригиналу). Это определение со всеми своими методологическими, клиническими и эпистемологическими импликациями следует принимать во внимание в случаях, когда происходит расширение области изучения подсознательной психической реальности.

Интерсубъективность

Утверждение, что существует общая реальность, разделяемая более чем одним субъектом, является вкладом в психоаналитическую теорию интерсубъективности. Хотя Фрейд не выделял теорию интерсубъективности, и сам ее концепт в его работах найти не удастся, ее предпосылки там есть. Только уже после Фрейда был сформирован психоаналитический концепт интерсубъективности, основанный на феноменологической философии и дискурсивной лингвистике, а также тезисах Лакана. Я бы хотел подчеркнуть, что все-таки это стало новыми формами среды психоаналитического подхода, относящимися к подсознательному (желания, фантазии, мечты, защитным реакции и т.д.) нескольких субъектов друг к другу, что создало методологические условия для раскрытия интерсубъективных установок подавления и не подавляемых форм подсознательного.

По этим причинам я считаю интерсубъективность не просто взаимодействиями, наблюдаемыми в поведении собранных в некой единой среде субъектов между собой, но преимущественно процессом формирования и образа существования субъектов подсознательного в их отношениях с другими объектами подсознательного. В данный концепт я включаю образования подсознательного, которые исходят именно из этих отношений, в особенности, подсознательные союзы, ибо они являются основополагающими образованиями психической реальности в контексте установления связей и интерсубъективности.³

Тезис о психоаналитической теории установления связей

Мой тезис по психоаналитической концепции интерсубъективного установления связей включает определенное число гипотез, которые я бы хотел пояснить, дав описание общей структуры моего исследования.

Три столпа психики

Основным постулатом моего исследования является следующее: человеческая психика держится на трех ключевых явлениях: инфантильная сексуальность, произнесенные слова и интерсубъективные связующие звенья. Эти фундаментальные столпы находятся в постоянной взаимосвязи друг с другом: длительный период зависимости новорожденного из-за его состояния дозрелости является геометрическим вектором; он влияет на детскую сексуальность, установление связей и доступ к речи и языку.

Речь и язык приходят к младенцам (которые еще не разговаривают) с выраженным подавлением инфантильной сексуальности и интерсубъективных условий его ранней среды – матери, которые он обретает через передачу матерью своего собственного подсознательного материала и подавлений. Эти условия являются как субъективными (психика матери), так и интерсубъективными (встреча ее психики и психики младенца). Соответственно, интерсубъективное установление связей запечатлено в сексуальности и речи, придавая соответствующие признаки. Сексуальность, речь и установление связей взаимодействуют друг с другом в образовании подсознательного субъекта и строительстве его Я. Одновременно с этим, эти три столпа принимают исключительное участие в формировании и подсознательной психической реальности интерсубъективного установления связей.

Три пространства психики

Я посвятил довольно большую часть своего исследования описанию, пытаясь разобраться и сделать понятными сложные отношения, которые свойственны, определяют, противопоставляют и соединяют три пространства психики: индивидуальный субъект, интерсубъективное установление связей и сложные единства, такие как группы, семьи и общества.

Ссылаясь на данные три пространства психической реальности, я подразумеваю в них большую роль подсознательного. Однако, подсознательное содержание и процессы различаются в каждом из этих пространств. Эти пространства или их отдельные части я понимаю как нечто общее, взаиморазделяемое и разное. Принимать то, что часть психической реальности может передаваться или передается несколькими субъектами, что это характерно им – вовсе не значит отрицать различия между пространствами, принадлежащими каждому субъекту, данными пространствами, и тем, что является общим для них. Здесь я бы настаивал на гетерогенности обоих пространств и того, что через них проходит.

Следствием данной концепции является взаимосвязь пространств и циркулирование психической реальности среди них, приводящее к переходу эффектов психической реальности от одного к другому. Три пространства, которые я взял, являются интерферирующими (а не связанными установленными связами, как я представлял их ранее) из-за проницаемости их оболочки и границ.⁴ Их же непроходимость и противопоставление определяют лишь один возможный сценарий отношений между собой. Они соответствуют более или менее серьезным проблемам в каждом случае.

В поздних 60-ых я создал модель описания функционирования этих трех пространств в группах, проводимой согласно психоаналитическому методу (Каес, 1976). В рамках данного исследования я не буду особенно подробно останавливаться на данном аспекте, так как основным объектом данного исследования является пространство установления связей.

Психическое пространство установления связей

Так как мы рождаемся в состоянии преждевременной зрелости, уход и забота во всем окружают нас, как в физическом, так и психическом плане: одежда, в которую нас одевают, руки, что нас держат, кожа, что нас греет и касается нашей, запахи, картинки, потоки слов и речи. Короче говоря, существует целый клубок установленных связей, объединяющих нас самих с собой и окружающими людьми, из которого мы сматываем или разматываем мотки и узелки в течение всей своей жизни. Все это, безусловно, текст, но текст, сотворенный из плоти, эмоций и мыслей, знаков и значений, - палимпсест, значение которого мы порой можем расшифровать без каких-либо усилий и даже с радостью в сердце.

Мы неизбежно уже в себе содержим огромное количество связей прежде, чем частично оторваться от них и вступить в какие-либо новые, прежде, чем стать достаточно самостоятельными, чтобы принять свое Я. Мы не можем жить без этих связей, хотя некоторые из них, если становятся избыточными или нарушенными, могут даже стать проблемными и мешать жить, любить, знать и играть. Мы учимся различать связи и путы, связи, преисполненные жизни, любви и ростом, и связи, несущие ненависть, разрушение и смерть. Все эти звенья переплетены друг с другом, как жизнь и смерть и, что еще сложнее, они переплетены и с другими парами звеньев, перемешанными в этой манере. Именно поэтому, как сказал Л. Арагон (1956) «Наша милая юность тратится лишь на то, чтоб, наконец, отделить то, что твое, от того, что мое». Некоторые из нас могут прожить целую жизнь, занимаясь этим, пока, наконец, не сдадутся. Правда, что мы неохотно представляем себе связи внутри себя и с другими как некое противоборство, что мы часто путаем два пространства и что мы предпочли бы проигнорировать то, что служит звеном в установлении связей.

Установление связей: вариант определения

Для того, чтобы сделать набросок нашего объекта, я предлагаю начать со следующего утверждения: я назвал установление связей подсознательной психической реальностью, сформированной в результате столкновения двух или более субъектов (Каес, 1994). Определяя установление связей по его содержанию, мы делаем акцент на подсознательной психической реальности, – объекте, которому посвящен психоанализ. Это особенно раскрыто в подходе с точки зрения процесса: установление связей – это более или менее стабильное движение заимствований, представлений и действий, собирающих вместе два или более субъекта для исполнения некоторых из их желаний.

Я завершу свое определение с оговоркой на его логическое измерение. Отличаясь от логики организации интерпсихического пространства индивидуального субъекта, логика установления связей исходит из обратных импликаций, взаимных включений и исключений.

Данные определения позволяют нам описывать различные типы установления связей: родительских, сыновьих, братских, между поколениями, от поколения к поколению, взаимных любви и ненависти, и т.д. Критерии для данных определений исходят из психопатологии установления связей, хотя может оказаться полезным описывать установление связей при нарциссических и объективных условиях, либо при невротических, извращенных или психотических условиях.

Психические действия, необходимые для установления связей

Место, которые мы выбрали под установление связей, требует от нас выполнения определенных психических действий. Я использую утверждение о требовании психического действия в том смысле, который нам дал Фрейд, когда он формировал первую теорию побуждений: побуждение требует, чтобы психика выполнила психическое действие ввиду биологических причин. Другой требуемый тип психического действия требуется для противопоставления иному, либо многим другим, чтобы психики или их части объединились для совместного познания себя в своих различиях, переключения между друг другом и контролем друг друга.

Я обозначил четыре основополагающих вида психического действия, необходимых для интерсубъективного установления связей или узлов субъективности. Первым является обязанность субъекта вкладывать в установление связей и других людей свое нарциссистическое и объективное либидо, чтобы получить взамен вклад, достаточный для признания себя субъектом, принадлежащим установленным связям. Это требование действия сформировано в соответствии с моделью нарциссистического согласия, описанного Пьером Касториадис-Оланье (1975).

Второе требования заключается в том, что определенные образования, принадлежащие субъекту, становятся латентными, подавляемыми, отвергаемыми и забытыми. Фрейд в 1921 году указал, что эго должно оставить часть своих идентификаций и личных идеалов в угоду общим в обмен на преимущества от группы или лидера. Любое установление связей подразумевает ущемления мировоззрения, представления, норм восприятия, приверженности общим идеалам и чувствам. Быть в интерсубъективности –вовсе не означает всего лишь повышение или снижение некоторых психических функций, пока другие выборочно мобилизуются и усиливаются.

Клиническая терапия в группах и семьях привела меня к мысли, что существует психическое требование «вне действия». Это требование проявляет себя в отказе от мысли, удалении границ эго или частей психической реальности, которые определяют и разделяют каждый субъект. Это происходит в контексте культа или идеологических групп. Как показывает клинический анализ субъектов и семей, оказавшихся в ловушке культа⁵ или контролируемых идеологией, процесс самоотчуждения встает лицом к лицу с патологической необходимостью в связующем звене.

Третье требование включает необходимость активации операций подавления, отрицания или отказа, чтобы звенья субъективности могли формироваться, а связи сохранялись. Эти операции включают не только метазащитные механизмы поддержки, которые члены группы могут найти, как показал Э. Джэкс (1955). Они также включают любые конфигурации установления связей, обеспечивающие и поддерживающие метазащитные структуры, необходимые для самосохранения и достижения своей цели. Поэтому они необходимы как установлению связей, так и личным интересам, обнаруживаемым субъектом в согласии с ним. Таковым является состояние и функция подсознательных защитных объединений, как мы их и опишем.

Четвертое требование связано с фундаментальными запретами, относящимися к действиям цивилизаций и символизации. И опять, подсознательные структурные объединения являются основной интерсубъективного и трансгенерационного установления связей.

Эти четыре требования взаимодействуют для создания общего и разделяемого ими психического пространства. С перспективы субъекта, на которого они накладываются, эти требования являются структурными и конфликтообразующими. Центральным фактором образования конфликтов является точка между необходимостью быть самим собой в себе и необходимостью быть с другими, быть носителем и передатчиком установления связей. В обмен на проведение данных психических действий, участники звена или члены группы берут или получают как преимущества, так и обязанности. Экономичный баланс между позитивным и негативным здесь устанавливается между тем, что было получено, а что – потеряно при выполнении этих требований.

В определенной степени мы не можем отказаться от этих требований, а должны им отвечать, чтобы стать частью звена и существовать, как субъект. Однако, мы должны освободить себя от этого и отделиться от звена, если эти требования и объединения, служащие их отправной точкой, приводят к самоотчуждению и избеганию других, причем иногда неосознанно. Я полагаю, что именно это - перспектива, с помощью которой мы можем определить практическую область психоаналитики операций в контексте группы.

Подсознательные объединения – основа психической реальности установления связей и субъекта

Чтобы создать связь, от первых шагов психической жизни до более поздних времен, когда приходит пора создавать пары, жить в семье, группе или в сообществе с другими людьми, мы делаем выбор в пользу вклада друг в друга и подсознательной взаимоидентификации через разделяемые объекты и черты. Эти процессы и характеризующие их впечатления приходят к нам с первым интерсубъективным опытом. Они являются сущностью психической реальности установления связей. Но они и не единственные: другие определенные образования составляют психическую реальность установления связей: односложные согласия и подсознательные объединения, как структурные, так и защитные, запреты и ссылки, обеспеченные идентификацией, общими взглядами, разделяемыми фантазиями и символическими представлениями.

Подсознательные объединения являются основой психической реальности установления связей и субъекта.⁶ Они выполняют следующие функции: я подробнее остановлюсь на указании функций установления метапсихических рамок и гаранта. Подсознательные объединения имеют несколько состояний по отношению ко времени: некоторые из них синхронические (формируемые между современниками), а некоторые – диахронические, перекликающиеся и связующие у разных поколений.

Четыре вида подсознательного объединения

В ходе моего исследования я определил четыре вида подсознательных объединений. Базовые или исходные объединения являются основой всех звеньев. Они встречаются среди самых ранних процессов и образований социализации. Первыми объединениями являются объединения первоначальной сонастроенности между матерью и ребенком. Они – обратны, ассиметричны и подразумевают среду, в которой мать и ребенок взаимосуществуют. На этих объединениях строятся объединения разделяемого удовольствия, творческих иллюзий, а также любви и ненависти.

Ключевой частью изначальных структурирующих объединений является нарциссистическое согласие (Касториадис-Оланье, 1975). Фрейд привлекает внимание к жизненно важному образованию: в «Введении в нарциссизм» (1914с), он представил субъект в противоборстве с необходимостью быть самим собой в себе и одновременно с необходимостью, данной ему, будучи звеном (ein Glied) в цепи (einer Kette). Субъект вынужден быть между требований этих двух необходимостей. Фрейд также утверждает, что Его Высочество Дитя постоянно испытывает вложение в него грез его родителей об их несбывшихся желаниях, и что его собственный нарциссизм склоняется к (er lehnt sich an) нарциссистическому вкладу его предков. Касториадис-Оланье развил это наблюдение, предложив, что это вложение является объектом согласия, особенной характеристикой которого является образование связи через нарциссистическую экономию в том человеческом единстве, которое составляет первоначальное эмоциональное полотно любого нового субъекта (каждого новорожденного) и группы (в более широком смысле), в которой существует новорожденный и в которой он должен будет создать свое место.

Это есть структурирующее объединение. Нарциссистическое согласие обеспечивает основу, определяет сыновье согласие: оно служит вложением самосохранения группы и субъекта группы, требуя, чтобы последний признал группу как нечто, откуда идет его начало и с чем связано его будущее.

Это есть первичные нарциссистические согласия. Мы имеем дело с вторичными нарциссистическими согласиями, когда субъект устанавливает внесемейные связи внутри различных формальных и неформальных социальных групп, к которым он принадлежит: школа, ровесники, кружки и т.д. Вторичные нарциссистические согласия являются вспомогательными, т.к. они перераспределяют вложения изначального нарциссистического согласия и вступают с ними в конфликт, особенно в подростковом возрасте.

Второй набор структурирующих объединений, который мы будем называть вторичными, так как они подразумевают существование предыдущих, состоит из согласий и пактов, основанных на законе и фундаментальных запретах. Фрейд продемонстрировал их необходимость в 1912-1913 гг., когда описывал пакт между Братьями и символический союз с Отцом. В «Цивилизации и ее тяготы» (1930а), он подтвердил необходимость взаимного отречения от прямых достижений деструктивных целей побуждений, чтобы установить правовое общество, гарантирующее стабильное и надежное установление связей.

Эти вторичные структурирующие объединения обеспечивают интерсубъективные рамки или основу субъективности. Они являются условиями и гарантами общего и разделяемого психического пространства, в котором Я может существовать. Они также обеспечивают запреты инцеста и убийства, оберегая передачу психической жизни между поколениями. Для них требуется, чтобы все субъекты и группы, связывающие их, совершали психические действия, защищающие взаимные необходимые для жизни нарциссистические вложения, формирующие значение, деятельность символизации и интерпретации, а также пространство для любви, игр, мыслей и работы.

Защитные объединения составляют второй набор объединений. Это мета-защита, которая мобилизует разные типы защитные операций: подавление, отказ, непризнание, отрицание и инкапсуляцию. Пакт отказа (Каес, 1989, 2009а) является одним из таких объединений. Он определяет подсознательное согласие, накладываемое и взаимно заключенное на основе этих защитных операций, чтобы установление связей могло быть организовано и поддерживалось вместе с дополняющими друг друга интересами каждого субъекта в рамках определенной структуры связей. Пакт отказа необходим для установления связей, он существует в каждом из них, но в данном случае он создает зоны молчания и, в некоторых случаях, невыраженные, непреобразуемые полости заражения, которые делают связанные субъекты незнакомцами для их собственной и в отношении других приверженности в установлении связей. Когда происходит кризис отношений в паре, семьи или группы, происходит возврат компромиссных образований средствами данного пакта, чтобы установление связей смогло иметь форму ценой подавления и отрицания.

Уклон этих защитных объединений в патологию создает третью категорию объединений, эффекты отчуждения которой проявляются в общественном отрицании, извращенном согласии и нарциссистических пактах. Их превалирование свидетельствует о регрессе согласных форм установления связей, основанных на структурирующих объединениях, в сторону отношений силы, благоволящих субъектам, парам и группам, которые могут насильственно и по своей воле определять место и обязанности каждого в пределах установленных связей.

Четвертой категорией являются агрессивные объединения. Они заключают групповые соглашения для осуществления атак, реализации определенного плана или удержания превосходства. Некоторые объединения включают в себя несколько характеристик. К примеру, футбольная команда для победы должна иметь два подсознательных объединения: групповую нарциссистическую иллюзию и агрессивное объединение.

Подсознательные объединения: их функции рамок и метапсихического гаранта.

Установление связей и подсознательные объединения являются психическими образованиями, принадлежащими к пространству психической реальности установления связей и конфигураций установления связей в метапозиции по отношению к прочим психическим образованиям. Я бы предложил называть эти образования метапсихическими, так как они устанавливают рамки и передают информацию психической жизни каждого субъекта. Они остаются на заднем плане индивидуальной психики.

Концепт метапсихических рамок актуален не только в анализе установления связей. Он также полезен для размышлений на тему организации и функционирования психики субъекта в контексте его единства. Во время терапии мы используем его негативную часть, чтобы приостановить пространство интерсубъективных и социальных связей подсознательных объединений. О них нам известны лишь их эффекты во внутреннем пространстве и царстве трансфера и контртрансфера.

Но мы можем по-настоящему воспринимать актуальность и полезность этого концепта, когда мы меняем психоаналитическую среду, предпочитая среду психических действий, которая собирает в себе несколько субъектов: семью, пару, группу, интер- и транссубъективные установления связей. Подсознательные объединения и все метапсихические образования остаются на заднем плане, но их эффекты и процессы их образования выдвигаются на передний план здесь и сейчас. Таким образом, делается очевидным, что метапсихические рамки имеют организационный, сдерживающий, закрывающий и контролирующий интерпсихические процессы и образования или, наоборот, деструктурирующий и отчуждающий эффекты на внутреннее пространство, пространство установления связей и пространство их содержащей группы.

Некоторые метапсихические образования исполняют роль гарантов психической жизни. Структурирующие подсознательные объединения являются примером этого. Согласие на взаимное отречение от прямого достижения деструктивных целей побуждений обеспечивает защиту сообщества, к которому принадлежит субъект, таким образом гарантируя безопасность, необходимую для образования подсознательного, размышлений и сохранения установления связей. Подобным образом нарциссистическое согласие гарантирует субъекту место в чем-то целом.

Подсознательные объединения составляют центральную часть этих рамок и гарантов. Более того, они включают в себя процессы производства текущего подсознательного в установлении связей и формируют его невротические и психические узлы. По этим причинам, они являются главной составной частью образования психической реальности, соответствующей конфигурации установления связей. Также, они принимают участие в формировании индивидуального подсознательного, когда подавление одним гарантирует подавление другим. Тогда и происходит установление связей, объединяя субъектов во взаимном подавлении чего-либо и взаимном отказе от чего-либо. В итоге, некоторые организации побуждений, защитных реакций, образцы супер-эго и идеалов, а также некоторые функции эго заключаются в рамки и извещаются этими метапсихическими рамками.

Метапсихические образования, которые заключают в рамки психические образования и выполняют роль границ и гарантов психической жизни, поддерживаются другими рамками и гарантами, такими как социальные и метасоциальные, культурные и метакультурные. Поэтому нельзя их рассматривать исключительно в их психической реальности, но существуют определенные отношения между этими двумя метаобразованиями.

К метапсихологии третьего типа

Теоретико-познавательная проблема

Как я утверждал в начале данной работы, проблематика установления связей и подсознательных объединений приводит к центральному в психоанализе эпистемологическому вопросу об области психической реальности и ее границах, а также интерсубъективных условиях образования подсознательного и субъекта подсознательного.

Ответ на данный вопрос напрямую затрагивает расширение психоаналитической практики, определение ее теоретических объектов и, наконец, конструкции, которая она создает для расчета подсознательного и его эффектов на организацию психической жизни субъекта в контексте его единственности его строения и истории.

На сегодняшний день ведется множество дискуссий на третью тему. Она была одной из ключевых на 66-ом Конгрессе психоаналитиков романских языков (2006). Там проходили ярые споры об условиях отношений между конфигурацией внутреннего мира субъекта и отношений, которые субъект имел на ранних стадиях с родителями внутри семьи. Центральной точкой был выбран индивид, но не психическая реальность интерсубъективного установления связей. Этого можно было ожидать, ведь стандартной практикой является индивидуальный подход. Но когда кто-то работает в множественной субъективной среде, где развивающееся психическое пространство состоит из определенной общественно-разделяемой психической реальности, данная третья тема также включает интерсубъективное пространство между субъектами. Необходимо принимать во внимание сущность этого пространства между субъектами, а не только эффекты интерсубъективного пространства во внутреннем пространстве. Это то, для чего в своих ранних исследованиях я предоставил модель под названием «групповой психический аппарат».

Третья тема, как я ее представил в «Установление связей, объединения и разделяемые пространства» (2007а), организована вокруг взаимосвязи между психической реальностью установления связей и реальностью индивидуального субъекта.⁷ Мне кажется, что в данном виде стало возможным и необходимым делать расчет того, какую форму примет субъект в пределах интерсубъективности как субъект подсознательного, и какую роль выполняет в формировании интерсубъективности.

Задачей третьей темы является дать описание и сделать доступным расчет комплексных отношений, которые объединяют, различают и, в определенных случаях, противопоставляются интерпсихическому пространству как единственного субъекта, так и множественных пространств, организованных определенными психическими процессами. Это и является эпистомологической проблемой.

Клиническая проблема

Существует также и клиническая проблема. Мы должны принимать во внимание в пределах и с помощью психоанализа психическую сущность интерсубъективного установления связей. Эта проблема является двойной целью психоанализа познать подсознательную психическую реальность в установлении связей и достигнуть преобразования, когда установление связей является источником патологических расстройств. Это – две ключевые задачи психоанализа установления связей.

Новая клиническая практика, впервые появившаяся во время психоаналитических операций с парами, родителями и группами, привлекла внимание психоаналитиков к ранним и текущим поражениям и патологиям установления связей, нарушениям порядка формирования внутренних и внешних границ психического аппарата, нарушениям в приграничных пространствах, нестабильности или недостатку психических оболочек и задающим границы обозначениям, провалам или отсутствию формирования систем построения и отмены связей, патологии, поражающей передачу психической жизни между поколениями, дефицитом в процессах трансформации. Это - патологии нарциссизма, истоков и первоначального символизма. Но также, это и патологии установления связей и его интер- и транссубъективных соответствий. Клиническая практика учит нас, что из-за установления связей определенная психопатология негативно влияет на пары, семьи, группы и организации.

Вопрос установления связей входит в поле психоанализа, так как меняются соответствующая своему времени сущность и формы установления связей. Клиническая терапия установления связей проводится, когда метапсихические гаранты больше не могут выполнять свою функцию рамок и поддержки. Опасные нарушения, преобразования или отсутствие последнего угрожают целостности, так как это пространство, где формируются связи, неизвестное субъектам, наполняющим его. Здесь мы можем сказать о страданиях группы как целого и патологии установления связей. У них настолько тесные связи, что патология одного непременно означает патологию другого.

Принимая во внимание последствия дефектов в метапсихических рамках и гарантах, мы можем увидеть, насколько силен интерес к психоаналитическим операциям по конфигурациям установлению связей в рамках терапии данной формы психического расстройства и психопатологий, к которым иного доступа нет. Мы лучше понимаем, что обратная регуляция, слабости и дефекты этих метапсихических рамок и гарантов напрямую затрагивает структурирование и развитие психической жизни каждого. В результате я пришел к мысли, что существует три важных вида слабостей.

Первая группа включает слабости и дефекты в интерсубъективных конструкциях защитных механизмов и подавлении структурирования и укреплении жизни побуждений.

Вместо того, чтобы становится стабильными и надёжными внутренними объектами, образования развиваются в разделенные и несубъективированные, не способствующие процессам символизации и сублимации. Чрезмерная нарциссистическая боль находится в основе антисоциального образа действия, возникающего в этих условиях. Эти слабости негативно сказываются на условиях формирования подсознательного и несознательного.

Вторая группа состоит из неудачных процессов формирования базовых структурирующих интерсубъективных идентификаций и объединений. Эти объединения состоят из пактов, которые устанавливают главные запреты (на убийство человека, каннибализм, инцест), что Фрейд описывает как общественное отречение от прямых достижений деструктивных целей побуждений, а также в пределах нарциссистического согласия.

Третья группа является неудачными процессами преобразования и посредничества. Самыми хрупкими в живых организациях являются посреднические образования и связанные с ними процессы. В психической жизни они являются условиями для работы символизации и формировании отличий, а также способности любить, трудиться, играть и мечтать. Эти образования и процессы находятся в наибольшей степени опасности в условиях кризиса, затрагивающего метапсихические гаранты. Самым крупным последствием их провала является удаление подсознательного из цепочки, ведь предел размышлений рушится при коллапсе вербального представления. Операции подсознательного всегда смежны с деятельностью символизации и построении значений в интерсубъективном установлении связей.

В заключение хочу сказать, что, предлагая эти размышления о психической реальности установления связи, я всего лишь помогаю открыть необъятные и сложные просторы для дальнейшего исследования.

Примечания

1. Это точка зрения была принята на 66-ом Конгрессе психоаналитиков французского языка в Лиссабоне в 2006 г. Установление связей рассматривается в контексте его эффектов в пределах интрапсихического пространства.
2. Этот эпистемологический вопрос находится в центре кризиса объектов и границ психоанализа. Темой Конгресса Международной Ассоциации Психоаналитиков (Новый Орлеан, 2004 г.) была «Психоанализ и его границы». На этом конгрессе я представил исследование последствий группового психоаналитического вмешательства в психоаналитическую теорию и практику. Эта презентация была переработана и издана на английском языке (2007а).
3. Читатель может найти изложение этой проблематики в моей работе 1998 года «L’intersubjectivité : un fondement de la vie psychique. Repères dans la pensée de Piera Aulagnier» См. также Р. Каес, 2002, 2007а и 2009а, 2009b, 2009c.
4. Ж. Пуже предлагает иную концепцию трех психических пространств (1989). Ее тезис во многом схож с моим, а именно в том, что он разделяет именно три пространства, однако в некоторых аспектах все же есть отличия от моего. Основываясь на исследованиях философа Р. Эспосито, Пуже считает эти три пространства наложенными друг на друга, взаимонепроницаемыми и противодействующими.
5. Что касается навязанной культом отчужденности, см. работы Дие, 2007; об идеологическом контроле и тираническом установлении связей – Каес, 1980 и 2003.
6. О подсознательных объединениях, см. Каес, 1989, 2007а, 2007b, и особенно 2009а.
7. Для более подробного определения третьей темы, см. «Гипотеза для третьей темы касаемо интерсубъективности и субъекта в общем, разделяемом психическом пространстве», 2008г., Funzionne Gamma; 21. http://www.funzionegamma.edu

Перевод c английского:   Дмитрий Погорелый, Иркутск

*Данная глава является переработкой двух предыдущих статей: «Pour inscrire la question du lien dans la psychanalyse» (2005) и «La réalité psychique du lien» (2009).