Первоисточник: Сборник «Psychotherapy with Couples/Theory and Practice at the Tavistock Institute of Marital Studies». Editоr Stanley Ruszczynski. (Preface/Part one pp.XVII-XIX Chapter one pp.3—23) London: CARNAC BOOKS

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.    Институциональный контекст

Нет такой вещи, вне царства воображения, как брак, свободный от конфликта. Таких отношений нет в природе людей.
В глубине нашего разума  мы никогда, на протяжении всей нашей жизни, не смогли полностью освободиться от ненависти и обид, которые впервые возникли в младенчестве…

Эти эмоциональные силы являются частью существенной  динамики  наших  личностей, и они интенсивно действуют  в  браке.

Джеффри Томпсон

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Теория и практика Тавистокского института  супружеских исследований.  Стэнли Ружинский (Stanley Ruszczynski)

В этой вводной главе я излагаю развитие мышления и практики Института Тавистокских исследований, которое он разработал с момента его создания в 1948 году. В одной главе, конечно, невозможно проследить всю организационную, интеллектуальную и клиническую жизнь института, продолжающуюся более 45 лет. Поэтому, я ограничусь иллюстрацией теории и практики работы с парами, как она появилась в исследованиях Института, публикациях и работе в клинике. Те, кто захочет получить обзор организационного развития института, могут обратиться к Баннистер и др. (Bannister,1955), Вудхаус (Woodhouse, 1990) и, более кратко Дикс (Henry Dicks,1970).

Бюро семейных дискуссий.

Институт Тавистока Брачных Исследований (TIMS) возник после Второй мировой войны в результате растущего политического беспокойства о состоянии брака и семьи. Конкретными областями, вызывающими озабоченность, явились: «увеличение разводов, супружеская дисгармония и напряжение в браке» (Astbury, 1955). В современный список,  добавляется жестокое обращение с детьми.

В 1947 году на фоне этой озабоченности Ассоциация семейного благосостояния (FWA), основанная в 1869 году как бюро по семейным делам, инициировала то, что должно было стать оригинальным проектом. Некоторые сотрудники FWA все больше осознавали, что просьбы о предоставлении материальной помощи часто раскрывают потребности более личного и эмоционального характера. Поэтому Ассоциация решила оказать конкретную техническую помощь некоторым из ее практиков в развитии своих навыков для решения этих особых трудностей, уделяя особое внимание проблемам семейных отношений (Menzies, 1949). Энид Эйхольц ( Enid Eichholz), (которая  в 1953 году стала носить имя Энид Балинт ( Enid Balint) ), старший член штаба FWA, обратилась в Институт человеческих отношений Тависток (TIMS) за консультативной помощью и советом. TIMS выделяется Изабель Мензис (теперь Мензис Лит) и д-р А. Т. Уилсон (Dr A. T. M. Wilson) вместе с Элизабет Ботт (Elizabeth Bott )(теперь Спиллиус (Spillius)) для работы с FWA в их экспериментальном проекте (Menzies, 1949, Menzies Lyth, личное сообщение, 1992). Это сотрудничество привело к образованию в 1948 году Бюро по семейным дискуссиям (Ботт, 1957). Изначально, группа планировала использовать название «Благосостояние брака», но решила, что это может быть связано с социальной неудачей. Надежда состояла в том, что название, выбранное в конечном итоге, - Бюро дискуссий по семейным вопросам (FDB), - будет в равной степени относится к профилактической и терапевтической работе и подчеркивать характер работы с клиентами и служащими (Bannisteretal., 1955).

Создание направления «семейная  терапия» в Тавистоке: психоаналитические корни

С созданием FDB и началом нового акцента на супружеских отношениях, работники-медики чувствовали, что им необходимо более глубокое понимание эмоциональных сил и функционирования отношений, чтобы они могли понять основные факторы в браке. Помощь так же была необходима для того, чтобы повысить степень осознания своей собственной реакции и реакции своих клиентов друг на друга, чтобы позволить им использовать терапевтические отношения как средство помощи. Стало очевидным, что психоанализ предлагает существенную теорию взаимоотношений, а также терапевтическую цель для эффективной помощи. Также стало очевидно, что терапевтическая цель заключается в том, чтобы повысить понимание клиентами нестандартных мотивов, влияющих на характер их личных отношений.

Вскоре после создания FDB, Изабель Мензис Лит (Isabel Menzies Lyth) согласилась изучить возможность привлечения психоанализа к группе. Она обратилась к доктору Майклу Балинту (Dr Michael Balint), который проявил большой энтузиазм к проекту и стал его первым психоаналитическим консультантом (Menzies Lyth, личная коммуникация 1992). Это впоследствии превратилось в более формальную связь с клиникой Тависток, а в 1953 году д-р Балинт пригласил д-ра J. D. (Jock) Сазерленд (Sutherland) и д-ра Джеффри Томпсон (Dr Geoffrey Thomp­son). В совокупности психоаналитическая и социально-динамическая ориентация Тавистокской клиники и Тавистокского института человеческих отношений оказала огромное влияние на FDB  в отношении как обучения персонала, так и развития организации. Несмотря на то, что FDB официально не присоединился к Институту человеческих отношений в Тавистоке до 1956 года, а затем был переведен в 1979 году в Институт медицинской психологии Тависток (первоначальные задачи, создавшие клинику Тависток в 1920 году). С самого начала своей части «семейной терапии Тависток» разделил философию Тавистока на применение психоаналитических принципов в своем теоретическом и клиническом подходе. В 1968 году FDB сменил свое название на Институт семейных исследований, а в 1988 году официально присоединил имя Tavistock, чтобы стать Институтом семейных исследований Тависток. На протяжении всей истории TIMS некоторые сотрудники, а также специалисты обученные работать с семейными парами проводили индивидуальную психоаналитическую или психотерапевтическую подготовку в Институте психоанализа, Общества аналитической психологии, Британской ассоциации Психотерапевтов, Центра Линкольна и Института психотерапии. Эта дополнительная подготовка никогда не была обязательной, но она еще больше углубила концептуальную базу Института, которая всегда была «католической» в ее теоретическом и техническом развитии. Это повлияло на юнгианское мышление, на работу британской школы объектных отношений (особенно Балинт (Balint), Сазерленд (Suther­land) и Винникотт (Winnicott)) и работы Кляйн (Klein) и Биона (Bion).

Функция взаимосвязи

Когда FDB был создан в 1948 году, он определил свои задачи как тройные. Предоставлять услуги людям, которые ищут помощь в решении проблем в браке; разработать методы, подходящие для такой службы, разработать методику обучения специалистов, которые будут обучать сотрудников  социальных служб; изучать  проблемы межличностных отношений, которые являются трудностями в супружестве. (Astbury,1951). Это напрямую связано с задачами Тавистока, который со времени его создания принимал и обрабатывал материалы исследований, исследовал, предотвращал и преподавал специалистам и неспециалистам (Dicks, 1970).

Современный TIMS сохраняет точно такие же аспирации и выполняет те же функции, что и в начале: психотерапия с парами, обучение и консультации, а также исследования и клинические исследования. Эти задачи, конечно, взаимосвязаны, и каждая из них информирует других о взаимопомощи. Многие публикации, появившиеся в Институте, недавно были критически оценены в обзоре эссе (Haldane, 1991).

Для изложения теории и практики TIMS потребуется постоянное переплетение между тремя функциями: клиническое наблюдение может привести к исследовательскому проекту: исследование создает новые концепции и справочные системы, которые могут быть записаны в документах и ​​книгах: публикация этих данных может привести к обучению и преподаванию: преподавание может информировать о супервизорской и клинической практике и т.д. В психоаналитической традиции всегда существовала взаимосвязь между теорией и клинической практикой. Как утверждал Курт Левин, ( Kurt Lewin) «нет ничего практичнее, чем хорошая теория» (цитируется в Woodhouse, 1990). Поэтому историческая картина, которую я даю, имеет тенденцию быть более разрозненной, чем реальность взаимосвязи между тремя функциями, которые следуют и составляют эту книгу, затем, более подробно обсудим некоторые материалы из клинического анализа и практики психотерапии пар в TIMS.

Теоретическое подкрепление

В первых двух публикациях, выходящих из TIMS (Bannisteretal., 1955:Pincus, 1960), авторы описывают психоаналитический взгляд на рост и развитие человека, как формируется внутренний мир ребенка и продолжает влиять на взрослые отношения. Динамическая теория поведения, предлагаемая психоаналитиками, представляется особенно подходящей для семейных проблем. Признавая важность бессознательных сил в умственной жизни, она дала основание для понимания и борьбы с иррациональными и эмоциональными элементами личности, которые часто оказываются неразрешимыми в семейных неурядицах. (Bannisteretal., 1955).

В младенчестве и детстве развивающийся человек строит бессознательный внутренний мир, состоящий из образов, соответствующих самым ранним переживаниям восприятия значительных других людей (мать, отца, заместителей родителей)  и как они удовлетворяют или расстраивают его потребности и желания. Поскольку эмоциональная и интеллектуальная способность ребенка ограничена, он не может воспринять «реальность» окружающих и испытывает эмоции в экстремальной форме. «Хорошие» переживания становятся идеализированными и поднимают фантазию всемогущества, а «плохие» переживания становятся терпимыми или преследующими. Этот внутренний мир обладает непревзойденной реальностью, а внешние ситуации интерпретируются в соответствии с ним. Человечество относится к его окружающей среде, а  отношение к другим складывается из его  самых ранних переживаний. В ходе нормального роста и развития ребенка при благоприятной реальности, тестирование фантазий медленно преодолевает разрыв между внутренней психической реальностью (в том числе восприятием другого) и внешней реальностью, представленной инакомыслием другого, и более реалистично возникает двойственное чувство внутренних и внешних отношений. Однако остатки более примитивных образов остаются и могут быть восстановлены определенными ситуациями, отношениями или жизненными событиями. Каждое новое отношение на протяжении всей жизни переживается на фоне этих внутренних образов, как более «зрелые», или как более примитивные.

Эта концепция личности предлагает основу для понимания бессознательного смысла многих дисгармоний в человеческих отношениях. Она также предлагает основу для понимания того, как пара относится к психотерапевту. «Отношение переноса может часто наблюдаться и использоваться даже без подробных фактических знаний, которые позволили бы (психотерапевту) «объяснить их» (Bannisteretal., 1955). Признание психотерапевтом этих повторяющихся бессознательных закономерностей так же важны, как точное и подробное знание фактов взаимоотношений супружеской пары и жизни каждого партнера. «История объектных отношений пациента оживает в переносе» (Joseph, 1988).

Выбор партнера

Помимо того, что психоаналитическая теория предлагает способ мышления о характере взаимодействия пары, и как это будет восстановлено в отношениях переноса с психотерапевтом, также предлагаются способы понимания выбора партнера. Выбор партнера всегда включает в себя сознательные и бессознательные части личности. Самая сильная связь в паре вполне может быть паттерном  гармоничных отношений их бессознательных образов. «Иногда партнер может охарактеризовать репрессированную или отщепленную частью личности другого; часто очень разные партнеры, похоже, находят друг в друге то, что они наиболее жестко подавляют в себе самих». (Bannisteretal. 1955)

По взаимному признанию неосознанных проекций друг друга, каждый партнер дает другому начальное чувство принятия и привязанности. Эта проекция внутреннего конфликта в человека, может позволить этой части личности стать более терпимой внутри себя; однако он может альтернативно производить жесткую попытку контролировать или наказывать его в партнере. Таким образом, напряженность отношений в рамках пары может рассматриваться как внутренние конфликты, экстернализированные и действующие в партнерстве. В этом смысле супружескую пару можно рассматривать как взаимные отношения переноса.

Общие фантазии и совместная защита

Эти процессы проекций и проективной идентификации (а также итоговая интроекция и интроективная идентификация) являются частью нормального среднего развития человека и продолжают использоваться во всех отношениях. Взаимное принятие переносов другого представляет собой бессознательную привязанность, которую пара будет иметь друг к другу и будет состоять из общих внутренних фантазий и совместной защиты. Если слишком большая часть личности спроецирована или если слишком мало будет признано приемлемым и не будет возвращено обратно, то эти механизмы могут обеднить личность, которая фактически лишила себя частей. Это также приведет к «слабым» психическим границам личности - ощущение себя и чувство другого путается с проективной системой. Если эта защитная позиция будет проходить слишком жестко, общие фантазии и иллюзии партнеров и их совместная защита станут определяющими и ограничат характер их отношений.

Таким образом, это становится фокусом для терапевтического вмешательства семейного психотерапевта. В этом смысле пациент для семейного психотерапевта - это отношения пары - взаимодействие между двумя партнерами. Динамический характер взаимодействия, как бы, между разделенными и проецируемыми частями двух партнеров, расположенными в другом, силой, с которой они проецируются, и как они восстанавливаются и рассматриваются другим. В крайнем случае, каждый партнер фактически не связан с отдельным другим, но с отщепленным «я», спроецированным и идентифицированным в другом. Изучение общих фантазий в парной психотерапии может позволить увидеть и признать свои проекции, и в конце концов понять, что их можно вернуть. Психологические границы между двумя партнерами становятся более четко установленными, и поэтому внутренние и внешние объектные отношения впоследствии изменяются.

Наряду с развитием в 1960-х годах теории взаимодействия с парами и  последствиями психотерапии пар, TIMS также преподавал и передавал опыт многих дисциплин для практикующих специалистов, которые в своей профессиональной практике занимались парами и семьями, чтобы они могли лучше понимать взаимодействие в паре.

Большая часть этого обучения проводилась в группах, которые стали «учебными лабораториями»: сотрудники Института проверили свои теории и разработали методы применения на практике в других учреждениях.

Не случайно, что практикующие специалисты, занимающиеся брачными делами и, следовательно, проявляющие внутрипсихические процессы в межличностных отношениях, должны обратить внимание на группу как средство сдерживания и обработки эмоционального воздействия обучения и работы в этом поле. Практикующие специалисты не могли оставаться равнодушными, как и пациенты, они обнаруживали  сопротивление личностным изменениям. Бион (1961) наблюдал и документировал процессы, с помощью которых члены группы могут бессознательно сотрудничать, избегая борьбы с ее реальной задачей. Поражает, как параллельно пары бессознательно взаимодействуют, чтобы поддерживать иллюзии о себе и друг друге. (Woodhouse, 1990)

Одно из самых важных событий в работе TIMS появилось из серии обучающих семинаров, проводимых для руководителей социальной работы в Юго-Западной Англии в период между 1965 и 1974 годами.

Процесс рефлексии

После оригинальной работы Хайманн по контрпереносу (Heimann, 1950), в которой она утверждала, что чувства психотерапевта к пациенту должны быть концептуально отделены от переноса пациента к психотерапевту, была высказана гипотеза о том, что чувства психотерапевта и его отношение к пациенту может рассматриваться как нечто большее, чем просто его личная реакция, на перенос пациента. В связи с этим растет интерес к эмоциональным реакциям психотерапевта. Это развитие оспаривало идею нейтральной позиции психотерапевта и требовало пересмотра фрейдовского, возможно, путаного предложения о том, что психотерапевтическое лечение «можно сравнить с хирургической операцией» (Freud,1916-17). Проще говоря, вряд ли возможно работать с пациентом, в какой-то степени сознательно и бессознательно, быть в отношениях с пациентом и, не быть затронутым пациентом.

(Аналитическая ситуация — это отношения между двумя людьми. То, что отличает эти отношения от других, — не наличие чувств у одного партнера, пациента, и их отсутствие у другого, аналитика, но степень переживания этих чувств аналитиком и использование им своих чувств, что взаимозависимо. Цель собственного анализа психоаналитика состоит не в том, чтобы превратить его в механический мозг, который может выдавать интерпретации, произведенные исключительно на интеллектуальной основе, она заключается в том, чтобы научить его выдерживать свои чувства — в противоположность той разрядке, которую дает своим чувствам пациент. Наряду со свободно и равномерно распределяемым вниманием, позволяющим аналитику слышать многоуровневый контекст, аналитик нуждается в разблокированной эмоциональной восприимчивости, дающей возможность чувствовать эмоциональные движения и бессознательные фантазии своего пациента и неотрывно следовать за ними. Сравнивая собственные ощущения с содержанием ассоциаций пациента и особенностями его настроения и поведения, аналитик получает средства проверки своего понимания пациента. Однако поскольку сильные эмоции любого вида мешают мыслить ясно и побуждают к действию, эмоциональный отклик аналитика, достигнув определенной интенсивности, обязательно добьется своей цели.

Бион лаконично заметил, что когда встречаются двое, они создают взаимоотношения независимо от того, хотят они этого или нет; это применимо по отношению к любой встрече, включая психоанализ – прим.переводчика).

Хайманн инициировала процесс, при котором психотерапевты стали больше думать о характере их эмоционального участия и реакции на своих пациентов. Вместо того чтобы видеть это просто как личную реакцию, которую нужно было избежать, его начали признавать как нечто неизбежное, которое бессознательно возбуждалось пациентом и поэтому нуждалось в понимании. «Вопрос заключается не в отрыве от участия, а в объективности при наличии участия» (Dicks, 1967). Это теоретическое и клиническое развитие было в значительной степени основано на открытии Кляйн механизмов шизоидной защиты, в частности проективной идентификации (Klein, 1946), которая была впоследствии разработана, в первую очередь Бионом (1952, 1955), чтобы понимать не только механизм защиты, но и бессознательное средство общения с пациентом. Контрперенос, чувства и реакции, вызванные психотерапевтом, стали рассматриваться как основной источник информации и, следовательно, психотерапевтический инструмент, хотя он остается спорным и обсуждаемым вопросом в психоанализе. Основное понимание состоит в том, что некоторые из чувств, вызванных психотерапевтом, были спроецированы на него пациентом как для защитных, так и для эвакуационных целей, а также как средство бессознательного общения определенных аспектов его внутреннего мира. Задача психотерапевта - осознать контрперенос, что его взволновало, понять контрперенос и предложить некоторое понимание пациенту через интерпретацию или комментарий. Также стало понятно, что если это первоначальное бессознательное общение не может быть переведено в сознание психотерапевта, то независимо от причин то, что было возбуждено в нем, может отражаться или действовать с пациентом, либо в других ситуациях, например, в сеансе наблюдения или конференции по делу или в отношении других коллег. Этот тезис был разработан интересным образом Сирлсом (Searles), который предполагает, что эмоциональный опыт наблюдателя по отношению к его руководителю может иметь значительную информационную ценность о взаимоотношениях между наблюдателем и обсуждаемым пациентом. Он предполагает, что «процессы, действующие в настоящее время в отношениях между пациентом и терапевтом, часто отражены в отношениях между терапевтом и руководителем» (Searles, 1955). Он называет это «процессом отражения». Бессознательно, наблюдатель, неспособный обрабатывать и освобождаться от проекций пациента, может оказаться, что он пересматривает в контрольном плане что-то из того, что проецировалось в него пациентом (Mattinson, 1975). Наблюдатель при удалении от мощных бессознательных защитных процессов терапевтического столкновения может быть более свободным, чтобы понять и осознать, какие из бессознательных сообщений воспроизводятся в наблюдении.

В случае дискуссионных групп также происходит это же явление и может даже преувеличиваться. Поведение дискуссионной группы может дать некоторое понимание того, что еще не было осознано и понято в обсуждаемых психотерапевтических отношениях (для яркой иллюстрации этого, см. Joseph, 1985, pp. 157-158). В рамках TIMS конференции по клиническим случаям, по сути, сыграли ключевую роль в развитии своей практики парной терапии. Это было особенно актуально в связи с растущим пониманием феноменов переноса и контрпереноса, как показано в рабочих взаимоотношениях котерапевтов, в ходе презентации их терапевтической работы на конференции клинических случаев.

Этот рефлексивный процесс работает двумя способами: от терапевтической работы до наблюдения и от наблюдения до терапии. Психотерапевт - это связывающий общий фактор. Процесс, конечно, легче описать, чем наблюдать и использовать. Чем более мощная и тонкая проекция, тем меньше вероятность того, что супервизор или группа смогут ее интерпретировать. Но, как и в случае контрпереноса, необходимо проявлять большую осторожность, чтобы повторное наблюдение или групповое обсуждение были на самом деле рефлексией, связанной с пациентом. Например, изложение психотерапевтом истории  пациента - полезная подтверждающая информация.

Еще одним аспектом этого процесса отражения является то, что, как было сказано ранее, также может быть введено между коллегами. Поэтому становится ясным, что, когда  два психотерапевта, работающие с семейной парой сталкиваются с некоторыми  трудностями в психотерапии пары, это может  негативно отразиться на рабочих взаимоотношениях двух соавторов. Это то, что можно назвать "семейный контрперенос" (Ruszczynski, 1992), супруги-терапевты, возможно, должны понять что-то между собой - бессознательно поставить туда пару пациентов через проективную идентификацию - перед парой пациентов могут делать то же самое. Совместная терапия семейного контрпереноса, если она будет успешно достигнута, может привести к устной интерпретации или, иногда, борьба соратников, чтобы понять их аномальное взаимодействие, может быть бессознательно передана паре пациентов, которые затем могут попытаться понять их. Утверждается, например, в индивидуальной психоаналитической работе, что терпимость контрпереноса психотерапевта может для некоторых пациентов быть самостоятельной по своей природе (Carpy, 1989).

Этот рефлексивный процесс семейного контрпереноса между двумя коллегами-терапевтами является одним из очень важных клинических исследований для предоставления парам двух психотерапевтов. Это особенно ценно, если преобладающая защита включает в себя расщепление, поскольку два психотерапевта могут обнаружить, что в их отношениях воспроизводится полная картина совместного внутреннего мира пары: они свои отношения расщепляют либо между двумя партнерами, либо расщепляются между партнерами как парой и внешним объектом (Ruszczynski, 1992).

Резюмируя кратко с исторической точки зрения: развитие психоаналитического понимания взаимодействия супружеских пар в 1950-х годах (Bannisteretal., 1955; Pincus, 1960) привело к событиям в 1960-х и 1970-х годах в клинической технике(Bannister&Pincus, 1965:Guthrie&Mattinson, 1971; Институт семейных исследований, 1962; Mainprice, 1974; Mattinson, 1970, 1975). Во второй половине этого времени стало ясно, что процесс взаимодействия, который изучается между партнерами, между ко-терапевтами, между терапевтами и супервизорами, также может быть полезен и конструктивно применяться в более широком смысле. Недавно Обхольцер (Obholzer) обобщила эту точку зрения, заявив, что нет концептуальной разницы между нашим подходом в понимании личности, пары, семьи, группы или учреждения. Разница зависит только от того, где вы рисуете границу своего поля наблюдения и вмешательства.  Бессознательные процессы во всех этих установках имеют одинаковое происхождение. Основным, основополагающим принципом является то, что институты (и здесь я имею в виду индивидуальную психику, супружескую психику, групповую психику и институциональную психику) защищают себя от беспокойства и боли, присущих работе системы с помощью различных средств защиты, механизмов и методов. (Obholzer, 1987)

Интенсивная психотерапевтическая работа психоаналитической пары с семейной парой, предлагает уникальную возможность изучать процессы человеческого взаимодействия на больших глубинных процессах, которые менее очевидны во всех отношениях, будь то личные, социальные, профессиональные или организационные.

Из кабинета: исследование действия

В результате TIMS начал расширять свои исследовательские интересы клинических исследований  деятельности в мире, за пределами консультационных залов. В какой-то степени это уже было начато. Опубликованные исследования, ранее проведенные членами персонала, показали, что у лиц, которые ранее находились в больнице для умственно отсталых людей,заметно улучшалось состояние в семье, чем в клинике (Mattinson,1970); консультативный вклад в детскую клинику, где разрабатывался подход  помощи больным детям посредством  работы с родителями больных детей (Mainprice,1974).

В работе TIMS начало развиваться новое направление, поскольку он пытался изучить с помощью исследовательских проектов по совместной деятельности взаимосвязь между личной жизнью супружеских пар и аспектами их внешней среды. Сотрудничая с различными агентствами социального обеспечения, сотрудники TIMS будут лично участвовать в работе агентства или проводить семинары для практикующих агентств, чтобы узнать из первых рук, принимая участие в исследуемой области.

Обучение социальных работников

Первым из этих крупных исследовательских проектов был Департамент социальных услуг в Лондоне. В течение трех лет четыре сотрудника TIMS работали вместе с социальными работниками базового класса, предлагая работать с проблемными  парами. Сотрудники TIMS, стремясь учиться на этом уровне,  также обучали социальных работников   (Mattinson&Sinclair,1979). Очень немногим парам удалось оказать помощь в решении семейных проблем. Тем не менее, стало ясно, что квартирные, финансовые, психиатрические и детские реабилитационные проблемы часто являются симптомами серьезных конфликтов в паре. (Интересно отметить, что именно такой же опыт у некоторых семейных работников был в 1940-х годах, подкрепленный мнениями некоторых сотрудников  бюро консультаций с гражданами,  привел к созданию специализированного бюро для семейных дискуссий, чья работа была направлена на то, чтобы попытаться понять и решить основные проблемы отношений в паре).

Чтобы исправить терапевтическую работу с этими часто очень требовательными клиентами, сотрудники TIMS использовали не только свои знакомые теории брачного взаимодействия и процесса отражения, но также теории Боулби о привязанности и потере (Bowlby, 1969, 1973a, 1980) и институциональной защиты (Jacques, 1955; Menzies, 1970). Весьма удручающим было то, что такие пары часто были самыми нуждающимися и тревожными клиентами. Местные отделы власти не были структурированы таким образом, чтобы лучше всего поддерживать практикующих специалистов, которые работали с такими парами.

Первый ребенок

Следующим крупным исследовательским проектом было исследование влияния на пару появления первого ребенка. Идея этого исходит из клинического опыта пары в психотерапии, где обнаружилось, что психологическая адаптация некоторых пар проходила с существенным психологическим стрессом и срывом. Работая совместно с сотрудниками здравоохранения и самими родителями, сотрудники TIMS изучили эмоциональные корректировки, необходимые для пары, и как они пытались подготовиться к появлению ребенка. Один из наиболее интересных результатов, полученных в результате этого исследования, говорит о том, что «личный смысл и последствия родительства не могут быть изучены заранее, но должны быть обнаружены через опыт» (Clulow, 1982).

Дети развода

Одной из областей общественной и политической озабоченности в Великобритании на протяжении нескольких десятилетий стало растущее число разводов. Статистические данные свидетельствуют о том, что более трети первых браков и примерно половина вторых браков, вероятно, закончится разводом. Какая бы причина не была у пары для развода, для детей это событие всегда является травмирующим.

Сотрудники TIMS не исследовали ситуации, в которых суд по разводам участвовал в мероприятиях по уходу за детьми после развода, поскольку сами разведенные пары не смогли прийти к взаимоприемлемому соглашению. Результаты исследования показывают, что неразрешенные привязанности к бывшему партнеру и все другие прошлые и настоящие потери, реактивирующие этот процесс, часто разыгрываются в связи с принятием решений о том, что отвечает интересам ребенка (Clulow&Vincent, 1987).

Работа и потеря работы

Еще одним крупным социальным явлением 1980-х годов стал безработица - вопрос, вновь вернувшийся к Британии в начале 1990-х годов. В результате снова из клинического опыта, когда все большее число пар, обращающихся к TIMS для парной психотерапии, после того, как один или оба партнера были безработными, Институт создал исследовательский проект для изучения психологического воздействия потери работы на семейную пару (Mattinson, 1988; Ruszczynski, 1991). Стало совершенно ясно, что для понимания психологического значения безработицы сначала необходимо было понять психологический смысл работы (Daniell, 1985). Это можно сравнить с теперь понятной потребностью в разведенной паре осознать и отказаться от того, что, возможно, было вложено в их брак, теперь потеряно, чтобы они могли разумно пережить свой развод

То, что появилось в результате исследования психологии безработицы, заключалось в том, что в какой-то мере определенные рабочие места были выбраны или преобразованы, чтобы удовлетворить бессознательные внутренние потребности и конфликты. Будучи обеспеченным, это позволяет другим областям жизни  человека быть свободными от давления, чтобы справиться с этими психологическими факторами. Поэтому, когда работа утрачена, потеря включает в себя то, что удовлетворяло эти эмоциональные  требования. В таких обстоятельствах вполне вероятно, что отношения пары могут быть направлены на удовлетворение некоторых из этих потребностей и, возможно, не смогут этого сделать. Одним из наиболее важных результатов этого исследования было то, что для тех людей, которые психологически зависят от своей трудовой деятельности, чтобы обеспечить свою личность, потеря этой работы может привести к серьезному кризису в смысле личного и межличностного самосознания.

Телефонные линии помощи

Сексуальное насилие над детьми - это другая текущая социальная проблема, которая требует внимания и понимания. Работа TIMS в этой области возникла в результате запроса  сотрудников телефонных линий помощи, куда обращались родители, которые опасались, что они могут злоупотребить своими детьми.

Этот проект не включал прямой интерес к отношениям пары - по определению, он не был доступен для проверки. Однако, как уже было сказано выше, понимание процессов взаимодействия, изученных в опыте работы с парами, применимо к другим процессам взаимодействия, в том числе и между телефонным клиентом и помощником на другом конце телефонной линии. Запись этого исследования (Colman,1989) включает в себя обсуждение очень сложной границы между реальностью и фантазией, особенно в отношении сексуальности и сексуального насилия.

Сотрудничество

Опубликованы результаты недавно завершенной исследовательской программы. «Сотрудничество связано с изучением различий и откровением неопределенности», - пишет Вудхаус (1990) со ссылкой на эту публикацию о динамике институционального сотрудничества (Woodhouse&Pengelly, 1991). Во всех вышеупомянутых областях исследований, были задействованы совместные процессы между персоналом TIMS и другим агентством, между агентством и его собственным персоналом, между персоналом и клиентами, и, если клиенты являются парами, между самими парами. Это самое последнее исследование было связано с проблемами, присущими любому совместному предприятию, и тем, как они могут подорвать попытки сотрудничества. Возможно, особенно уместно, чтобы сотрудники TIMS взяли на себя такую исследовательскую программу, потому что, согласно приведенному выше описанию сотрудничества Вудхауса, как «изучение различий и откровение неопределенности», брак и отношения между парами должны осуществляться и оцениваться  в сотрудничестве.

* * *

В течение 1970-х и 1980-х годов, в то время как проходила большая часть этих исследований, TIMS продолжал развивать свой клинический опыт и предлагать обучение и консультации. Институт выпустил еще один текст о психотерапии пары (Clulow, 1985) и книгу для непрофессионалов (Clulow&Mattinson, 1989), отмечая свой сороковой юбилей, опубликовал документы, представленные на праздничном мероприятии (Clulow, 1990).

Три функции

TIMS продолжает выполнять свои три взаимосвязанные функции, иногда пытаясь сделать это против финансового и другого давления. Стремление к любой одной или двум видам деятельности может привести к исключению или ослаблению других видов деятельности, и если работа по поддержанию порой непростого равновесия между этими тремя областями будет прекращена, Институт может перестать быть технически жизнеспособным и вероятно, атрофируется как центр передового обучения и практики.

TIMS имеет обширную программу обучения и консультаций, начиная от интенсивного обучения специалистов по супружеской психотерапии и заканчивая очень широким спектром курсов, семинаров и консультационных программ для социальных работников, сотрудников службы апробации, психологов, медицинского персонала, духовенства, юристов, психотерапевтов и консультантов, а также их руководителей и  инструкторов. TIMS обучает специалистов работе с парами, но значительная часть его преподавательской деятельности принадлежит другим профессиональным практикам, чье стремление к их основной задаче может быть усилено благодаря знаниям процессов взаимодействия и сотрудничества.

Научно-исследовательская работа в настоящее время сосредоточена на ранних этапах трех областей. Один из них - это проект, контролирующий собственную клиническую практику Института, которая может привести ко второй фазе исследования фактической оценки супружеской психотерапии и разграничению типологии семейных проблем. Вторая исследовательская программа относится к парам, которые проходят стационарное лечение бесплодия. Основное внимание в этом проекте уделяется отношениям в паре в момент значительного стресса, и которые наилучшим образом отвечали бы потребностям таких пар. Третья область научных интересов связана с центром досуга, который используется детьми и родителями после распада отношений в паре.

Будут ли какие-либо из этих предварительных программ развиваться в крупные научные исследования со временем. Все, конечно, важны и потенциально поучительны для всех практикующих, работающих в области супружеской и семейной жизни.

Клиническая работа

Подкрепление, информирование, а иногда и стимулирование исследований и учебных мероприятий - это клиническая работа TIMS. Через парную психотерапию, проводимую в Институте, клинические навыки постоянно оспариваются и уточняются, а ограничения в теории и технике выявляются для дальнейшего развития.

Поскольку психоаналитическое понимание углубило и исследовало еще более ранние процессы взаимодействия, поэтому оно способствовало углублению понимания природы отношений в паре. Многочисленные и сложные страхи и фантазии, радости и удовольствия самых ранних объектных отношений будут возобновлены во взаимодействии между партнерами, а также в их совместной связи с окружающей средой, в которой они живут, возможно, наиболее важными являются их дети, если они есть. Чем глубже теоретическое понимание, тем вероятнее, что последующая клиническая техника, которая возникнет, повысит терапевтическую эффективность.

Когда TIMS впервые начал работать с парами в конце 1940-х и 1950-х годов, его модель работы была связана с двумя партнерами в паре, у каждого из которых был свой психотерапевт, и каждая пара партнеров-психотерапевтов встречалась отдельно. Несомненна терапевтическая эффективность индивидуального психоанализа. В то же время это могло быть связано с неразвитым пониманием теоретической и технической динамики, относящейся к психотерапевтической работе с парами. Концепция проективной идентификации, среди прочего, стала очень важной в продвижении теоретического понимания бессознательного выбора партнера, бессознательного сговора между парой и общих тревог и защиты. Это теоретическое продвижение также помогло техническому пониманию и использованию феноменов переноса и контрпереноса.

В 1960-е годы пары начали встречаться чаще, вместе с двумя пара - психотерапевтами (см., например, Bannister&Pincus, 1965). К 1970-м годам работа с парами включала возможность совместной работы как на четырех сессиях, так и параллельных индивидуальных сеансах или комбинации этих двух, выбор модели в любой конкретный момент времени в ходе терапии диагностически указывал на степень расщепления и проекции, проявляющиеся во взаимодействии пары (Лион (Lyons), глава 10, этот том). Проще говоря, мышление состоит в том, что если пара использует чрезмерное расщепление и проецирование, а также обвинение, отрицание и другие более примитивные защиты, то их нужно видеть вместе, чтобы можно было расположить две стороны раскола в одной комнате и для двух психотерапевтов, которые будут свидетелями и стороной природы и степени расщепления и проективных процессов. Кроме того, с развитием концепций контрпереноса и процесса отражения, также было показано, что четыре аспекта предлагают возможность для пары терапевтов быть терапевтически полезной ареной, как для прогнозов, исходящих от пары, так и для обработки и понимания цели и смысла использования этого механизма.

Если пара не использует такую ​​примитивную защиту, но имеет большую степень психологической зрелости и некоторую способность к амбивалентности и заботе о другом, тогда работа может продлиться либо на четырех сессиях, либо на параллельных сеансах. В любой обстановке, с меньшим расщеплением и виной, оба партнера смогут признать свою долю в напряженности своих отношений, и поэтому психотерапия пары может продолжиться.

Отдельные сеансы, параллельные для двух партнеров, могут потребоваться, если внутренние отношения между каждым партнером в паре очень преследуются и если преобладают параноидальные тревоги - пара не может быть в комнате вместе и быть способной разделить двух психотерапевтов. В такой диагностической категории отдельные сеансы могут установить некоторое базовое доверие и доброжелательный перенос, что приведет к возможности работы четырех парных, которые затем могут быть реализованы. Отдельные сеансы также обозначаются партнерами, которые, возможно, развивают более депрессивные и менее преследующие объектные отношения, поскольку индивидуальные консультации предлагают более прямое и подробное психотерапевтическое внимание к болезненному переходу, который требуется для этого психологического развития.

К 1970-м годам и до сегодняшней клинической практики.

Параллельная психотерапия TIMS может быть в четырех измерениях. Это результат непрерывного развития теорий брачного взаимодействия как применения и адаптации психоаналитических концепций. Это связано со все более усложненным пониманием и использованием концепций проективной идентификации, в частности, как это было сделано при переносе и контрпереносе, как между парой, так и между парой и психотерапевтами. Это также связано все с  большей ясностью, что к нему относятся брак или отношения. В отдельных случаях отдельные сеансы, параллельно, продолжают оставаться подходящей моделью терапевтического вмешательства. Это будет доступно в соответствии с потребностями супружеской пары, а его возможное или фактическое использование символизирует напряженность, присущую любым отношениям с одной и двумя парами, - между индивидуальностью индивидов и партнерством, к которому они стремятся. В других случаях один терапевт наблюдает пару.

Текущие клинические исследования Института проходят независимо от того, помогают ли индивидуально парам терапевтически, наблюдает один терапевт или два врача-терапевта, наряду с проблемой пола терапевта(ов) (Morgan, 1992).

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ КОММЕНТАРИЙ

Изучение отношений пары может предложить психоаналитической теории возможность изучить то, что Винникотт называет «третьей областью». Эту третью область он определяет как культурный опыт, который он считает производным от игры. Другие две области - это внутренняя психическая реальность и реальный внешний мир, в котором живет человек (Winnicott, 1967).

Я хотел бы предположить, что эту «третью область» можно в равной степени рассматривать как развитие отношений, созданных взаимодействием пары. Отношение в паре существует в пространстве между двумя партнерами.

Отношения в паре являются превосходным местом для постоянного взаимодействия между интрапсихическим и межличностным. Отношения в паре является ключевым между внутренней психической реальностью (в том числе восприятием другого) и внешней реальностью, представленной инакомыслием другого. Взаимоотношения пары иногда могут фактически производить третьего, ребенка - как истинный продукт взаимодействия между ними. Этот творческий результат зависит от плодотворного общения между различиями.

Теория и практика TIMS всегда были богатым и сложным, но взаимовыгодным переплетением различных направлений деятельности Института: клиническая практика, преподавание и исследования (клинические исследования и исследования внешних воздействий). Такое переплетение кажется особенно уместным для подразделения, основным интересом которого является взаимодействие пары в отношениях.

В последующих главах описывается психоаналитическое понимание характера взаимодействия пары и последующей клинической практики, подходящей для пары психотерапии.

Перевод с английского – Елена Лылова, Иркутск, июль 2018